Альтернативная история — жанр весьма популярный в современной литературе, особенно сетевой. Естественно, Author.Today не исключение. Но все ли авторы и читатели понимают под этим названием одно и то же?
По мнению ресурса althistory.fandom.com, это «жанр фантастики, посвященный изображению реальности, которая могла бы быть, если бы история в один из своих переломных моментов (точек бифуркации, или точек развилки) пошла по другому пути». Определение достаточно емкое и точное.
Изначально жанр предполагал достаточно тесную связь с реальностью и по мнению наиболее преданных и фанатичных его поклонников несовместим ни с магией и прочими фэнтези-вмешательствами в физические законы, ни с появлениями путешественников во времени (в народе — попаданцев), которые, собственно, и ломают ход истории. Мол, просто убиваем Гитлера в 1916-м на Сомме и описываем мир без нацизма. Однако в жизни (литературной) все оказалось несколько иначе.
Не будем копать глубоко и вспоминать «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена и «Да не опустится тьма» Спрэг де Кампа. Возьмем, к примеру, родоначальника современного бума альтистории в отечественной фантастике Василия Звягинцева и его цикл «Одиссей покидает Итаку» — и поймем, что большая часть классики жанра имела в качестве главного героя (или героев) попаданцев из будущего, которые и устраивали в меру сил ту самую точку бифуркации. Наш современник, отягощенный научными знаниями и иногда сверхъестественными способностями, начинал прогрессорствовать среди наших же предков и пытаться создать светлое будущее в дремучем прошлом. Местные, как правило, упирались, но тщетно. В общем, попаданцы прописались в жанре давно и, наверное, навсегда. Хотя их наличие вовсе не обязательно. К примеру, «Ассирийские танки у врат Мемфиса» Михаила Ахманова про мир, в котором Ассирия и Древний (для простоты) Египет существуют до наших дней, или «Вариант “И”» Владимира Михайлова про исламскую Россию вполне обошлись без попаданцев.
Сложнее с самими альтернативами. Если с реалистичными мирами вопросов не возникает, то можно ли считать соответствующим канонам жанра мир, одним из столпов которого является магия? Между прочим, на многих книгах жанра бояръ-аниме стоит поджанром альтернативная история. Автору данной статьи кажется, что это все же перебор. Но основная проблема правомерности отнесения книг к альтернативной истории вовсе не в этом.
Как известно, по мнению американского фантаста Рэя Брэдбери, бабочка, раздавленная пришельцем из будущего, запускает своей гибелью цепочку событий, которая спустя тысячелетия приедет к тому, что это самое будущее изменится до неузнаваемости. Физик Эдвард Лоренц дал «эффекту бабочки» строгое научное определение: малейшее изменение начальных условий в сложных системах может привести к принципиально разным результатам. Лоренц проиллюстрировал эту концепцию на примере гипотетического сценария, в котором бабочка, хлопающая крыльями в Бразилии, может запустить цепь событий, способных привести к торнадо в Техасе.
Если принять эту позицию, любой попаданец из будущего в прошлое необратимо меняет реальность и, стало быть, самим фактом попадания делает историю альтернативной. Видимо, руководствуясь этим, многие авторы Author.Today присваивают такой жанр всем произведениям про путешествия во времени. Нам такой подход представляется не совсем верным.
Во-первых, концепция Брэдбери-Лоренца всего лишь гипотеза. Более того, в 2020 году в Лос-Аламосской лаборатории физик с типично американским именем Николай Синицын провел исследование, смоделировав с помощью квантового компьютера течение времени в обратную сторону. Результаты эксперимента опровергают существование «эффекта бабочки»: ученым удалось доказать, что события с конкретным объектом в прошлом не влияют на глобальное течение процесса. Этот вывод вполне согласуется с позицией многих ученых-историков, особенно марксистской школы, которые весьма неоднозначно оценивали роль личности в истории. Они рассматривали исторический процесс как результат классовой борьбы. Их идеологические противники, сторонники теории элит, восходящей к Макиавелли, тоже весьма прохладно относятся к возможности постороннего попаданца повлиять на историю. Да и реальный опыт подтверждает: как известно, император Павел I, который стремился в корне изменить сложившуюся в России систему, в итоге скончался от апоплексического удара табакеркой. Хотя и не был попаданцем.
Во-вторых, мы тут, вообще-то, говорим о художественной литературе, причем о фантастике, которая далеко не всегда соответствует действующим физическим законам. Поэтому не важно, действует ли в реальном мире «эффект бабочки», — автор в рамках своей Вселенной волен поступать так, сочтет нужным. Его задача — привлечь внимание читателя (особенно если этот автор — коммерческий). А значит — удовлетворить его потребности в развлечении и информации. Так что же может получить наш читатель от книг в жанре альтернативная история? Разберем на конкретных примерах, вспомним истории успеха. Причем специально отобраны книги, вернее, циклы, в которых главный герой — попаданец.
Савинков Андрей (Funt izuma), «Николай I Освободитель» — цикл из 10 романов. Как явствует из названия, реципиент — российский император (в будущем, сначала даже еще не наследник престола), донор сознания — наш современник, который хочет поменять историю России и всего человечества таким образом, чтобы земная цивилизация не пришла к печальному финалу в ближайшем (для нас) будущем. И (спойлер) ему это удается, благо знания и возможности носителя позволяют. Это типичный образец альтернативной истории, все соответствует каноническому описанию жанра.
Ланцов Михаил Алексеевич, цикл «Помещик». Здесь ситуация сложнее. Попаданец из XXI века в результате эксперимента по переносу сознания оказывается в XVI, в теле юного мелкопоместного дворянина. Поначалу он не ставит перед собой глобальных задач, но постепенно совершенствует свое хозяйство, строит первую в регионе каменную крепость и выходит на новый уровень. Чем-то напоминает компьютерные игры типа легендарной «Цивилизации».
Алексей Котов aka Angel Delacruz, цикл «Варлорд». Казалось бы, жанр «альтернативная история» здесь стоит совершенно зря. Главный герой переносится из одного вымышленного мира в другой, не менее вымышленный, причем по воле бога. И к тому же мир, куда он попадает, — самая натуральная «боярка». Магия, кланы и все как полагается. Однако не тут-то было. Этот мир до начала XX века был таким же, как наш. В книге четко обозначена «точка бифуркации»: в 1900 году появляются «одаренные», а в 1916-м княжна Фредерика фон Валленштайн сжигает фаерболом британский Mark I на Сомме. Это меняет ход Первой мировой, отменяет Вторую — и далее со всеми вытекающими.
Серж Винтеркей, Артем Шумилин, цикл «Ревизор: возвращение в СССР». Матерый аудитор из современной России погибает и возрождается в теле провинциального советского школьника в начале 70-х со всем багажом знаний и навыков. Думаете, вот тут-то и проявится «эффект бабочки», да небось размах крыльев у этой бабочки будет пошире, чем у иного орла? Не угадали, герой использует свое послезнание и послеумение вовсе не для спасения СССР и не для прогрессорства, а в целях улучшения бытовых условий для себя и своих друзей и родственников. По крайней мере, в первых 10 томах неоконченного на момент написания статьи цикла.
Рафаэль Дамиров, цикл «Курсант». Тут герой тоже попадает в советского школьника 70-х, но поскольку он изначально сотрудник уголовного розыска, то и в новом теле направляется по этой стезе. И весьма успешен по милицейской линии. Он даже ловит маньяка Чикатило и при помощи другого попаданца предотвращает взрыв ЧАЭС. Однако несмотря на гораздо более активную (чем у героя предыдущего цикла) жизненную позицию, окружающий его мир меняется не сильно. По крайней мере, в конце 80-х у власти Горбачев и бушует перестройка.
Что показывает этот мини-обзор? Первые три цикла безусловно соответствуют определению жанра «альтернативная история», приведенному в начале статьи. А вторые два — категорически нет. Поскольку их герои хотя и попаданцы, но вовсе не прогрессоры и совершенно не стремятся менять окружающую действительность. Их, скорее, можно назвать попаданцами-приспособленцами. И история от их действий не становится альтернативной. Более того, подобные книги читают люди, которые вовсе не интересуются альтернативной историей. Их вполне устраивает наша, реальная, и они попросту хотят вернуться в прошлое. Как правило, в свою молодость, когда вода была мокрее, небо ярче, а пломбир вкуснее. Или даже в счастливое советское детство.
Читатель художественной литературы вообще, а фантастики в особенности, склонен к эскапизму, к уходу от реальности. Поэтому он стремится погрузиться в вымышленные миры. Реальным своим бытием он удовлетворен не полностью. Но нужно различать неудовлетворенность окружающим миром, которая и побуждает читать традиционную АИ и перемещаться во вселенные сохранившегося социализма, победившего коммунизма или всемирной Российской империи, — и неудовлетворенность своим местом в нашем реальном мире. В этом случае читатель часто стремится переместиться в прошлое («Назад в СССР» или в эпоху Великих географических открытий, к примеру). Подобная литература ближе к историческим приключениям, альтернативного элемента там нет вовсе, и фантастического, помимо попаданчества, тоже. Герои, как говорилось выше, не считают, что «не стоит прогибаться под изменчивый мир» (с) один иноагент, — они очень даже прогибаются и адаптируются с максимальным комфортом.
Какой же можно сделать вывод? Не стоит относить к жанру «альтернативная история» все произведения про попаданцев в прошлое. Нужно смотреть на суть сюжета: стремится ли герой (или не стремится, но так получается) быть прогрессором и менять окружающую действительность, или он приспособленец-адаптант и наблюдает диковинную жизнь прошлого как кино, пусть и порой весьма интерактивное. Есть масса других прекрасных жанров, таких как «Назад в СССР» или «Исторические приключения», которые можно присваивать подобным произведениям. Так будет честно по отношению к читателям и избавит их от неоправданных ожиданий.
Оцените нашу статью
